Все это так глупо. Маленькие противные создания снуют туда сюда и путаются под ногами... Студенты. Одно слово только и есть, а на деле очередные нахлебники. Выскочки, стремящиеся представить себя в лучшем свете и готовые унизить даже лучшего друга ради этого. И как после этого можно любить аристократов?
Ивайло темной тучей продвигался вдоль толпы учеников и мысленно проклинал этот день...как и все другие, впрочем. Как же ему надоели их испуганные лица и презрительные взгляды - врезать бы кому-нибудь! Вон хотя бы тому сопляку. Ха! А он потом побежит жаловаться родителям, по нему сразу видно - маменькин сынок. Христов раздраженно цыкнул и дернул головой, отворачиваясь в противоположную сторону. Какая-то девчонка споткнулась и свалились перед ним, пискнула, сжалась вся...черт. Бесит. Ивайло наклонился, подхватил ее за локоть и резко вздернул вверх.
- Каблуки не надо носить, крепче на ногах держаться будешь. - фыркнул мужчина и продолжил путь в свой кабинет, игнорируя ее возмущенный оклик "эй". Ничего, скоро звонок, коридоры опустеют и дышать будет легче.
Дойдя до кабинета, Христов устало плюхнулся на кресло и прикрыл глаза. В этой суете невозможно расслабиться. Кристины сейчас не было, видать, бегает где-то... Ивайло был один. Он вздохнул, поднялся и резво пересек помещение. Порылся в столе, нацепил на нос очки для чтения и погрузился в работу. А что еще остается? Надо же как-то скоро таять время до встречи с Аланом! Как там он, интересно? Небось опять сверстники задирают, мужчина пару раз видел подобные сцены. Ух, хотелось бы этим мерзавцам, обижающим молодого господина, переломать все кости! Удерживало только то, что вступишь он хоть раз за мальчонку, и тот станет совсем беззащитным, потеряв последние стены перед обществом. А так будет проще его ранить...
Но боже мой, сколько уже времени! Ученики уже должны разойтись по своим комнатам, а значит пора идти проверять их...и зайти к Алану. Бумажки быстро сложены, убраны в ящик, очки брошены на стол, и Христов лихой походкой покинул кабинет и направился к коридорам с комнатами. Ах, черт, как хочется увидеть Алана...быть может ну их, студентов? Да, именно..пусть так. Первым делом молодой наследник Персиверов...пусть и потерявших все состояние, а потом эти никчемные детишки.
Нужный номер, нужная дверь. Хорошо быть завхозом, имеешь ключ, открывающий любой замок. Легкий щелчок - и Ивайло скользнул внутрь. Хм, странно, Алан обычно не сидит в темноте, а свет выключен. Неужели уже спит? А как же уроки? Мужчина прошелся по номеру...и выпал. Нет. Его нет. Как?! Куда он мог деться в такой час?! Он же совершенно беспомощный без него!!! Христов взрыкнул и пулей вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью, так, что едва не сорвал ее с петель. Куда? Куда идти? В какую сторону? Ярость нарастала в душе. Ух, если с малышом что-то случилось...если его кто-то обидел...этот человек уже может рыть себе могилку.
По коридору шел какой-то хиленький очкарик, который, завидев завхоза, испуганно затрясся и едва не упал. Хех. Ноги, подкашиваются, значит? Видать, в чем-то виноват. Ивайло стремительно приблизился к нему и впечатал в стену.
- Ну что, голубчик, крылья оборвались? Упорхнуть не можешь? - злобно усмехаясь, слащавым голоском вопрошал брюнет. - Ну ка колись, куда Алан делся? Не ты ли со своими дружками над ним подшучивать любите? - уже прорычал он. Мальчик, бледнея и заикаясь, начал отнекиваться, что мол ничего не сделал Алану, и тот вообще, на сколько он знает, пошел в музей... Христов тут же бросил его, погрозил, и унесся в сторону цели. Побродил по пыльным залам, уже было отчаялся, схватился за голова, но вдруг заметил знакомую макушку каштановых волос. Подошел - Алан. Ярость, копившаяся в душе жаждала расправы. Ох и получит сейчас мелкий за его выходку, надо же было так неожиданно исчезнуть, не предупредив! Ивайло уже было открыл рот, чтобы закричать, но вдруг заметил кое-что странное. Ну, во-первых мальчик спит, а во вторых, что-то было в его лице...необычное. Христов присел, вгляделся пристальнее. Ах вот оно что: под глазами и кончик носа чуть покраснели, как бывает, когда человек недавно плакал. Неужели Алан был чем-то расстроен? Хотя это и неудивительно, учитывая в какой ситуации он оказался.
Злость, гнетущая душу постепенно угасала, уступая место нежной жалости. Ивайло протянул руку и пальцем мягко провел по влажным ресницам. Так странно: и куда девается вечно ярость Ивайло, когда он видит своего маленького господина? Христов переместился и осторожно подхватил Алана на руки. Не место тут для сна совсем, пусть лучше спит в кровати в номере. А его извинения Ивайло выслушает завтра. Да...пусть так.

Алан спит так мило, делает неосознанные вещи, которые заставляют сердце биться чаще. Вот, например, сейчас: стал ли бы он так безмятежно обнимать Ивайло и тыкаться носом в его шею, если бы не спал? Христов чуть крепче прижал к себе юношу, стиснул зубы. Сложно оставаться равнодушным, когда все мысли только об Алане. Мальчику стоит быть осторожнее, ведь хоть Ивайло и не занимать верности, но и он может быть опасен...
Мужчина остановился рядом с дверью, озадачено помялся возле нее, размышляя над тем, как бы достать карточку и не разбудить при этом малыша. Но тот проснулся сам.
- Ив, позволь мне встать на пол.
Алан просит...так трудно привыкнуть к тому, что это больше не приказы. Христов со сложностью воспринимал подобный тихий и мягкий тон. Но в этом весь мальчишка. Ивайло осторожно опустил его на пол, нехотя надо сказать, не так уж и часто удается подержать его в своих руках.
- Спасибо. Извини, что пришлось искать меня. Все хорошо, Ив. - а ведь Алан прекрасно знает какое влияние оказывает на Христова. Но он не пользуется этим знанием специально...еще одна черта, которую мужчина в нем ценит.
Глупо было пытаться закрыть дверь перед Ивайло. Хотя бы потому, что если бы Алану это и удалось, у Христова был ключ, открывающий все двери в этом заведении. В том числе и комнаты учеников. Впрочем, до этого не дошло бы и не дойдет - мужчина очень ловко удержал дверь, поставив между ней и косяком ногу и упираясь рукой.
- И что это такое? Пытаешься спрятать свою неряшливость? Я прекрасно знаю, что у тебя вечно творится в комнате.
Ивайло без колебаний отодвинул мальчика и сам прошел внутрь. Обвел беспорядок глазами, вздохнул. В действительности...наследник Персиверов не подготовлен к жизни.
- Если у тебя возникают сложности, почему ты не можешь просто обратиться ко мне? Я все равно часто захожу сюда и вижу, что ты не справляешься один.... Честно говоря, я думаю будет лучше, если я буду жить с тобой в одном номере. Это, как минимум практичнее - буду гладить рубашки и пинать делать домашнее задание. - на юношу был брошен многозначительный взгляд.

Ивайло смотрел на мальчишку и в голове все настойчивее стучала одна догадка. Хотя, если думать логично, она была глупой, скорее даже абсолютно бредовой. Но то, как Алан сейчас краснел, заикался и отводил взгляд, да еще и эта фраза про кровать... Христов тихо выдохнул, прищурился, пряча огонек в глазах, положил локти на стену по бокам от головы юноши, навис над ним.
- Алан... О чем ты думаешь? - тихо спросил он, наклонившись так близко, что еще чуть чуть и, кажется, они поцелуются. Это, конечно, были не миллиметры, но горячий воздух от негромких слов должен был легко опалить чужие губы.
- Я - твой слуга. Бояться и стесняться меня - должно быть последнее дело. - мужчина отстранился и опустился перед мальчонкой на одно колено, оказавшись немного ниже его. Ивайло убрал одну руку за спину, а другой взял ладонь Персивера, преданно заглядывая в его чудесные глаза. Сможет ли Алан когда-нибудь полностью открыться и довериться Христову, как это сделал он сам? Ивайло согнулся и коснулся губами тыльной стороны ладони, замерев так и ловя реакцию маленького господина....

Ивайло по-прежнему стоял на одном колене перед своим господином, легко удерживая его руку в своей, и смотрел на него...смотрел и слушал эти тяжелые, не по-детски серьезные слова. Ведь Алану еще всего 16, но он сейчас рассуждает так по-взрослому, словно ему все 23, не меньше.
Мужчина покачал головой, нахмурившись, потянул мальчонку на себя, заставляя его сесть на пол, и прижал хрупкое юное тело к груди, крепко обнимая. Трусишка Алан... Его трусишка. Видно же как он боится чего-то.
- Хорошо. - чуть помолчав, подал голос Ивайло. - На самом деле мне и не нужна никакая семья, это все глупости... Пока что я не стану навязываться, мне не хочется стеснять тебя, - "хотя нет, хочется и очень даже сильно" - но если я замечу, что ты не справляешься...то приду и уже сам, без разрешения подселюсь к тебе. И это не обсуждается.
Мужчина прижал юношу к себе еще крепче, так, что тому, наверное, стало тяжело дышать. Алан так всхлипнул немного ранее...в животе все скручивается. Ивайло вплел пальцы в волосы мальчонки, руки слегка дрожали: с одной стороны Персивер такой хрупкий, что боишься сделать лишнее движение в его сторону, но с другой невыносимо хочется связать его и присвоить его лишь себе одному. Ха... Должно быть это наказание Ивайло за его холодность и эгоизм по отношению к другим людям.
Христов медленно разжал руки, поднялся, помогая встать Алану, замер, не в силах отпустить его окончательно - пальцы по прежнему сжимали маленькую ладонь. Так трудно...противиться этому влечению. Черт, поцеловать его что ли?

Невозможный, теплый, мягкий... Нежная кожа пальцев, маленькие ладошки, пунцовое лицо, трепещущие ресницы, кончик вздернутого носика... Это Алан. Это ЕГО Алан. Беззащитный и пугливый мальчик, всегда цепляющийся за него, сейчас так отчаянно дрожит и ждет...чего?
Ивайло смотрел на вихрастую макушку опущенной головы, в мыслях пребывая несколькими мгновениями раньше, переживая их, осмысливая невесомые касания юного Персивера. Зачем он это делал? Зачем хотел обнять в ответ, зачем тянулся? Христов чувствовал как сходит с ума, как желание обладать этим мальчиков проживает выстроенные между ними стены. Сам себя не осознавая, мужчина медленно отпустил ладонь Алана, повел руками по предплечьям, коснулся шеи и скользнул пальцами в волосы, обхватывая и запрокидывая голову господина вверх...чтобы в следующую секунду склониться и коснуться мягких и столь желанных губ своими. И замер. Ответит ли Алан взаимностью или оттолкнет?

Тело оцепенело, руки и ноги стали будто ватными. Ивайло пораженно застыл, чувствуя как внутри все замерло. Его оттолкнули. Что же, этого стоило ожидать. Он надеялся, но надежды не были оправданы. Алан испугался...нет. Это лишь оправдание, придуманное Христовом, чтобы оставить для себя шанс. Впрочем...судить о чем то было бесполезно, причины того, что Персивер не принял Ивайло могли быть различны. И тот остался бы спокойным, ждал бы подходящего момента...если бы не последнее слово.
"Прости" эхом прозвучало в голове, словно лезвие проходя сквозь тело. И в душе что-то оборвалось, рассыпалось осколками, будто разбитое зеркало. Ну зачем? Зачем Алан произнес это слово? Это треклятое "прости"?! Кулаки невольно сжались, до побелевших костяшек, ногти впились в кожу ладоней. Ивайло передернуло, он стиснул зубы так, что они заболели. Ох, все тело горит, а в груди неприятно клокочет...хочется рычать.
- Что ж... Я понял. - мужчина отстранился, отошел, лицо приобрело отрешенное и холодное выражение, с коим он обычно ходит и общается со всеми остальными людьми. - Сегодня поздно уже. Я возьму пару рубашек твоих, поглажу их. - с этими словами Ивайло подошел к шкафу, вытащил несколько вешалок. - Я пошел. Доброй ночи, Алан.
Дверь безжалостно хлопнула, воздвигая преграду между Персивером и Христовом, оставляя их обоих в одиночестве, наедине со своими мыслями, на съедение собственным чувствам. Мужчина еле сдержался, чтобы не долбануть кулаком по этой самой двери. Ярость кипела внутри. Что же...сегодня обход номеров отменяется.